К слову о дальнобойных ЗИЛах - небезынтересная статья из журнала "Смена" №13/1988 г.
К слову о дальнобойных ЗИЛах - небезынтересная статья из журнала "Смена" №13/1988 г.
Юрий СОКОЛОВ НА ЗАВИСТЬ "МЕРСЕДЕСУ"
Еще в Москве, получая по разнарядке на заводе имени Лихачева новый тягач ЗИЛ-4221, слышал Бунин от заводских: «Машина экспериментальная, замечания и предложения будут учтены и реализованы в серийном производстве». «Но работать-то надо теперь»,- рассуждал Бунин, возвращаясь из столицы в Клайпеду. И чем дальше, тем больше замечал недоработки автостроителей. Вот и на 86-м километре у автозаправочной станции, где случился затор, потому что работала одна колонка и плохо качал насос, расстроился Бунин, что топливный бак на его машине только один, да и тот малоемкий. Пока стоял, Слава насчитал перед собой двадцать грузовиков. Машины продвигались медленно, подпирая друг друга и пыхтя выхлопными газами. От чада подташнивало, ломило в висках, и все водители были злы как черти. Едва подошла Славина очередь, кончилось топливо. И деваха из глубокого окошка, как из амбразуры, пальнула: «Не знаю, будет ли!». Он с досадой подумал о заводских: поставили на ЗИЛ один штатный бачок, а топлива в нем хватает лишь от колонки до колонки. Ничего не изменилось! Как и шесть лет назад, когда Бунин впервые сел за руль бортового грузовика, так и сейчас в кабине нет спального места. Уж сколько говорено об этом... Те, кто против «спальни», считают, что спать надо дома или в гостинице. Но в гостиницах мест нет, а если и есть, то как оставишь груз без надзора? Пьяный водитель за рулем- преступник... А невыспавшийся?.. Автомобилестроители думают о себестоимости, о металлоемкости, о чем угодно, но только не о водителе, если смеют заявлять, что со спальным местом конструкция кабины дорожает. Поспать бы конструкторам ночку-другую в кабине... Маялся, маялся Слава, да и прикорнул на руле. А к четырем утра колотун пробрал, выскочил из кабины, побегал, похлопал себя по бокам, чтобы согреться, увидел: шоферы табунятся вокруг горящей покрышки, и сам к ним прибился. На рассвете выпросил бензина отогреть загустевшую солярку - двигатель из-за этого не заводился. Шофер нечаянно плеснул из канистры Славе на руки- как обожгло, волдыри на морозе вскочили. Руки болят, ноги одеревенели. «Не-ет, больше не хочу т-так езд-дить»,- дал себе зарок Слава, стуча от холода зубами. Когда же наконец Бунин въехал на широкий двор своего автотранспортного предприятия, новую машину тотчас обступили слесари, ремонтники, шоферы. - Ну, как? - спросили, втайне завидуя, что вот как повезло Славке, будет теперь на новой ездить и забот не знать. - Машина сырая немного,- ответил Бунин сдержанно.- Надо доработать... Прежде всего переговорил с начальником автоколонны, хотелось заручиться его поддержкой. Тот слушал, смотрел, но слова, похоже, до него не доходили.
- Новую машину переделывать? - пожимал плечами он. - Но почему мы должны работать на том, что есть? - гнул свое Бунин.- Разве такой тягач нужен под рефрижератор? Я берусь переделать... Что и говорить, поначалу Борис Николаевич Колк отнесся к его затее скептически. Но выслушав все Славины соображения, и сам, как говорится, загорелся... Вдвоем им было легче убедить главного инженера Ляониса Шяулиса. Тот позвонил на ЗИЛ заместителю главного конструктора В. Г. Мазепе. Владимир Григорьевич пообещал направить в.Клайпеду инженера. Новую машину поставили в бокс. Бунин был на больничном, лечил отмороженные руки. А дело не ждало. На каждую машину спущен план, в том числе и на эту, экспериментальную. А московского инженера все не было... Ранним утром Бунин подвел к машине газосварщика: - Разрезай заднюю стенку. И пока тот вел горелкой по кабине, Слава стоял ни жив ни мертв: что-то еще из этой затеи выйдет? - Вы, мужики, в своем уме?- изумлялись шоферы. - Зачем машину курочите? ...Инженер Львов приехал спустя шесть дней. Задней стенки кабины уже не было, крыша вырезана, полика нет. На виду только рама и капот. Такого святотатства московский гость не ожидал и, слушая объяснения Бунина, так и не мог понять, что хочет сделать самонадеянный молодой человек. - А чертежи?!- спросил Львов. - Да я без чертежей... По ходу дела буду искать решения... Скептически оглядев Бунина, инже¬нер вышел из бокса. Когда он поднялся на второй этаж к Шяулису, вид у него был удрученный. «Ну хотя бы эскиз какой, а то ведь ни-че-го!». На это Шяулис оптимистично заметил: «Бунин - грамотный шофер. Есть водители - только вопросы задают, а этот сам их всегда решает. Чертежей, говорите, нет... А на что нам руки, голова?» Инженер Львов уехал в Москву. А Бунин продолжал обсчитывать, сопоставлять все, что с таким трудом собирал из журналов «Техника—молодежи», из сборников зарубежной военной техники (выписывал их не один год), переосмысливал, что и как приспособить к будущей машине. Ему хотелось иметь такую модель, которая не уступала бы лучшим зарубежным. Но одного желания маловато. На склад придешь: того нет, этого не предвидится. Как быть? Дело на полпути не бросишь. «Мы теперь работаем по-новому,- ухмылялся механик,- перестраиваемся... Я тебе, конечно, достану, но это будет стоить».- «Так мне и получки не хватит с тобой рассчитаться».- «Ну, как знаешь...» Что делать? Куда пойдешь? К начальству? Оно вроде и поддерживает, вот и письма - «в порядке оказания помощи...» - подписывает, и хлопотать не отказывается, куда надо - позвонит. Но толку от этих писем и звонков, замечал Бунин, маловато. С бумажками набегаешься по инстанциям. А время-то не ждет, торопит. Скоро и отпуск, который он взял, закончится. План по перевозкам давать надо, а какие перевозки, если работы непочатый край. Как подумаешь - не по себе становится. И в очередной раз Бунин шел снимать со сберкнижки десятки. Уходил на работу чуть свет, а возвращался поздно вечером. За один месяц похудел на шесть килограммов. Замечая за ужином отрешенный взгляд мужа, жена спрашивала: - Опять о ней думаешь? Да, в эти дни он не мог не думать о деле. Так, видел он: за кабиной не место аккумулятору, туда «просится» второй топливный бак. А источник электропитания надо приблизить к стартеру, как это делается на зарубежных марках. Мороки было много, пока не догадались срезать автогеном широкую и, по существу, ненужную подножку-ступеньку. На ее место - сваренный из «уголков» кронштейн под аккумулятор, а взамен ступеньки смонтировали приступочку. Провода поставил с усиленной изоляцией, надежно защитил контакты от попадания влаги, усилил уплотнения розеток. «Пусть лучше дороже обойдется, - полагал Бунин, - но чтобы потом не тратить деньги на ремонт». Он увеличил длину и ширину кабины. Изо дня в день на протяжении полутора месяцев Бунин с помощью слесаря Владимира Ермолова и газосварщика Александра Давыдовича переваривали, переклепывали, перемонтировали, подгоняли все, чтобы только водителю работать в нормальных условиях. А когда дело было сделано, то водители, слесари не скрывали восхищения. Кабина гладкая, словно литая, без единого шовчика, с покатой крышей-обтекателем - хоть на выставку. Да разве только кабина?! «Смотрите, выхлоп-то не вбок, а вверх! Он уж не будет травить ни себя, ни соседей!», «А ящик-то какой наварил. В него не только инструмент, редуктор запихнешь!», «И спальня-а! Красота! Тут есть куда ноги вытянуть!»- доносились возгласы. «В общем, умно и со вкусом!» - так оценили работу слесари и шоферы... В январские морозы встал весь дизельный парк АТП. Топливо загустело, не помогали ни факелы, ни паяльные лампы. В один из таких дней Бунин, поглядывая на припорошенные инеем грузовики, подошел к своей машине, залез в теплую кабину, нажал на стартер, и через двенадцать секунд двигатель завелся. (Бунин смонтировал автоматику, еще с вечера поставил реле на заданное время, и оно до его прихода включило обогреватель.) Теперь, получив груз и оформив документы, Слава снял теплую куртку, сунул на широкую полку над головой. Там у него и смена белья, и книга, на досуге почитать, и атлас дорог.
Провожали Бунина в путь одни с надеждой, другие - с удивлением: «Это ж надо, такая холодрыга, а он в кабине в легком джинсовом костюмчике?!» Были и такие, кто смотрел с нескрываемой завистью: «Чего ему не ездить на такой-то машине...» У автозаправочной Бунин сразу же залил и правый и левый баки, соединенные между собой трубкой. Пока заправлялся - давал интервью интересующимся. Всем было в диковину видеть такого «зверя» с литыми буквами ЗИЛ на радиаторе. Помимо основных баков, заполнил и запасной, смонтированный под рамой. И вот перед ним широкая, расчищенная от снега и посыпанная песком дорога. Курс на Вильнюс и далее на Москву. Теперь топлива до столицы хватит. Тепло, уютно в кабине, обзор хороший, как в морской рубке. Двигатель рокочет ровно, вселяя уверенность. И шуму в кабине меньше, не то что на других автомобилях. Транзисторный приемник в нише над головой настроен на «Маяк»: новости, музыка... Рейс пробный, и Бунин присматривается, прислушивается к машине, но ничего не вызывает тревоги. И от этого становится веселее и спокойнее на душе. Не забывает Бунин и про трассу. Взглянув по привычке в левое зеркало (оно благодаря электроподогреву не замерзает), затем вперед, на дорогу, скользнет по приборам, и - на правое, также незамерзающее зеркало. И опять в обратном порядке: дорога, приборы, левое зеркало.
...В буднях, день за днем десятки тысяч километров проутюжил Бунин дорог- гладких и ухабистых. И в какой бы стороне Бунин ни оказался, его необычная по форме и расцветке кабина будоражила умы и чувства. Пешеходы останавливались, провожали взглядом. Инспектора ГАИ, их-то ничем не удивишь, и те на первых порах срывались на мотоциклах вдогон или останавливали, чтобы убедиться: «Неужели и наши научились так делать?!» Встречные водители уже узнавали Славу Бунина, приветливо кивали как знакомому. Другие ладонью салютуют... А тот, что на «вольво», улыбается во все зубы. Узнал. Пришлось его однажды вызволять из кювета. Морским капроновым тросом зацепил тогда и вытащил... Однажды под Смоленском Бунина безуспешно пытался обойти «мерседес»-рефрижератор. Не увлекался Слава гонками, но на этот раз захотелось потягаться. В левое зеркало было видно, как «мерседес» вышел на свободную встречную полосу, как нагонял и вот почти поравнялся, но дальше словно что-то застопорилось - не может обойти, и все тут. Иностранцы надеялись, что упрямый водитель сбросит газ на сложном повороте, а он по-прежнему держал скорость. Прежде Бунин, возможно, и сбавил бы, но после того, как для большей устойчивости и штатное седло, и рессоры, и покрышки поменял на усиленные, он был уверен, что его не сорвет с полотна на повороте. А когда Бунин остановился у родничка набрать в канистру свежей воды, из подъехавшего «мерседеса» вышли двое и прямиком к бунинской машине. Немцы разглядывали кабину с обтекаемой крышей - знали, что с помощью такого обтекателя можно экономить до двенадцати процентов топлива, - оглядели баки и систему подогрева топлива, попросили разрешения осмотреть кабину. Трогали рычаги, удивлялись, что у русского и тахограф имеется, и обогреватель с реле времени. Покачивали головами, узнав, что верхняя полка легко опускается на шарнирах, образуя с нижней диванчик для отдыха, ощупывали мягкую обивку дверей, потолка - и все прицокивали языками. А когда вылезли из кабины и еще раз обошли вокруг, то один из них весело произнес: - Руссиш - зер гут! А через месяц в Москве, на заводе имени Лихачева, была конференция. На нее съехались водители дизельных грузовиков, производство которых еще только налаживалось на автозаводе. Появились только первые образцы, и сошли они не с конвейера, потому что для них конвейер только монтировался, водители, приглашенные со всех концов страны, должны были высказать замечания по новому грузовику. Выступавшие задавали конструкторам вопросы, те записывали в блокноты. И только Бунин, главный инженер Шяулис да начальник автоколонны Колк вопросов не задавали. Казалось, они чувствовали себя именинниками. Большегрузный тягач, модернизированный на их автотранспортном предприятии, выставили для всеобщего обозрения на смотровой площадке завода. Каждый из участников конференции осмотрел машину снаружи и изнутри и по достоинству оценил ультрасовременную по дизайну и удобствам кабину. И все были единодушны в оценке: «Да, такой совершенный и комфортабельный автомобиль удобен в работе. И нам хотелось бы иметь такую машину». Наконец председательствующий на конференции заместитель главного конструктора В. Г. Мазепа предоставил слово Бунину. Слава вышел к трибуне, стал бочком и негромко заговорил о том, что побудило его переделать грузовик...
ОТ РЕДАКЦИИ. Да. молодой человек без специального- образования, не считаясь со временем и средствами, не имея чертежей, необходимых условий, казалось бы, сделал невозможное - стандартную и плохо приспособленную для шоферских нужд кабину превратил в современный и комфортабельный салон, удобный для работы и отдыха. Слава Бунин, несомненно, самородок, парень со смекалкой, технической сметкой: он и дизайнер, и конструктор, и мастеровой человек. Но посмотрите еще раз на снимки, вчитайтесь в материал. Неужели то, что сконструировано и придумано Буниным за столь короткий срок, не по силам ЗИЛу - автомобильному гиганту, его внушительному отряду проектировщиков.и конструкторов? Заинтересованные читатели «Смены» вправе знать: что намерен предпринять ЗИЛ в самое ближайшее время? Что думают его ведущие разработчики о модернизации и совершенствовании грузовых автомобилей? Будут ли промышленностью воплощены идеи Бунина?.. Фото можно смотреть тут.My WebPage ,My WebPage
